Россия сожгла в «топке» кризиса $240 млрд

Власти нашей страны профинансировали антикризисные меры в
размере примерно $350 млрд (около 11 трлн руб.). Правда, если
сделать поправку на погашение беззалоговых кредитов и возврат
депозитов Минфину, то сумма будет несколько скромнее – $240 млрд
(примерно 7,4 трлн руб.). Об этом свидетельствуют расчеты
Reuters, сделанные по данным Экспертного управления президента
РФ.

Значительная часть средств – свыше 6 трлн руб. – пошла на
рынки уже на первом этапе кризиса (осенью – в начале зимы 2008
года). Тогда Центробанк обеспечил банки и рынки ликвидностью в
размере почти 4 трлн руб. Отметим, что эта цифра учитывает и
кредиты. Между тем роль бюджета была второстепенной, и по этой
линии было выделено менее 3 трлн руб.

В нынешнем же году Центробанк и бюджет поменялись ролями, и
теперь основное бремя антикризисных расходов лежит на бюджете, из
которого направленно примерно 2,4 трлн руб. против 2 трлн
Центробанка.

Итак, российский кризис продолжается уже около года, и
примерно столько же времени руководство нашей страны пытается с
ним бороться. Год – срок не такой уж и малый, а значит, кое-какие
предварительные итоги действий российских властей можно
подвести.

Надо сказать, что в экспертной среде с самого начала
высказывались довольно скептические оценки действий государства.
Пожалуй, под самым сильным огнем критики оказалось решение
властей оказать серьезную поддержку финансовой сфере. Ряд
аналитиков посчитало такие меры неэффективными: ведь основа
экономики – это все-таки не банковский сектор, а реальное
производство. А значит, основные усилия надо было
сконцентрировать на промышленности и сельском хозяйстве. Причем
зависимость России от масштабного импорта особенно явно
проявилась как раз на первом этапе кризиса, когда произошла
девальвация рубля, и цены на ряд важных товаров поползли вверх.
Эксперты заговорили о том, что кризис – это удобное время для
запуска механизма импортозамещения, т. е. основные средства тем
более нужно срочно вкладывать в развитие отечественных
предприятий.

Но и у оппонентов этой точки зрения были свои аргументы. Они
считали, что ставка на финансовую сферу себя оправдывает.
Увеличение ликвидности позволило избежать паники населения,
которое, по их мнению, могло в массовом порядке отзывать свои
депозиты. Серьезно нарушилась бы система кредитования, что в
конечном итоге отрицательно сказалось бы как раз на реальном
секторе экономики.

Конечно, только точный учет всех возможных издержек способен
дать четкий ответ, кто же из аналитиков прав. Но некоторые
последствия антикризисной программы видны уже сейчас. Наверное,
даже закоренелые скептики не будут спорить с тем, что самые
мрачные сценарии развития кризиса все-таки не реализовались. И
рубль после периода девальвации стабилизировался в очерченном для
него «коридоре», и российские резервы составляют внушительную
сумму, превышающую $400 млрд, и финансовая система достаточно
устойчива.

Но вот если посмотреть ситуацию в реальном секторе экономики,
то тут – масса нерешенных проблем, о чем свидетельствует
статистика за 7 месяцев 2009 года, обнародованная
Минэкономразвития. Спад отмечается в обрабатывающих
производствах: в июле – на 14,7%, за период с начала года – на
20,3%. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года
сокращение произошло в производстве электрооборудования,
электронного и оптического оборудования (62,2%), транспортных
средств и оборудования (60,4%), машин и оборудования (65,8%),
прочих неметаллических минеральных продуктов (69,8%).

Оценить антикризисные меры нашего
государства мы попросили известного писателя и публициста Андрея
Паршева:

– Наши финансовые органы говорят об «эффективности», они
рассчитывают, что удастся еще и следующий год профинансировать за
счет резервов. Но потом, так сказать, никаких других источников
уже не наблюдается. Нет программы выхода из кризиса собственно
нашей экономики, поскольку она вползала в нынешнее состояние по
крайней мере лет 15.

Наш кризис имеет другую природу, чем кризис американский или
европейский. У них снизился спрос на какие-то товары и услуги, но
это же может быть временным явлением. А у нас проблема в том, что
мы ничего не производим. А то, что производим, полностью потеряло
привлекательность. «Бороться с кризисом» для нас означает
«сделать как-то так, чтобы поднялась цена на нефть и газ». Но,
сами понимаете, что сколько бы мы денег ни израсходовали из
бюджета, повлиять на такие вещи мы, в общем-то, не можем. Все
наши антикризисные меры – это просто банальная поддержка за счет
накопленных резервов тех, кто пострадал, а никаких корней и
причин кризиса мы поменять не можем.